Май N 20 ( 14.05.2010 )

Итоги рейтинга 1.70/5 1 2 3 4 5 Рейтинг: 1.7/5 (37 голосов) 1528

Распечатать     Последнее посещение n\a Просмотров N\A Tweet

ВАХТА ПАМЯТИ

Разве это можно забыть

По-настоящему войну представляют солдаты, освобождавшие страну, и те, кто пережил оккупацию. «Кто говорит, что на войне не страшно, тот ничего не знает о войне», - писала поэт-фронтовик Юлия Друнина, прошедшая через всю войну.

Я родилась в Курской области. В нашей семье было четверо детей. Я старшая. Отец работал в совхозе трактористом, мама - домохозяйка. Жили очень бедно, едва сводили концы с концами.

В 1938 году я должна была пойти в первый класс. Родители решили отправить меня к бабушке. В конце учебного года за мной приезжал отец и увозил домой на каникулы. Так было и в 1941 году.

22 июня 1941 года по радио объявили, что началась война. Немцы напали на СССР. Всех мужчин призвали в армию, и наступило какое-то непонятное время. Паники не было, но все взрослые ходили с опущенными головами, томили какая-то пустота и неопределенность. Люди не понимали, что произошло, не знали, что будет. В совхозе остались только женщины и дети.

Война подошла совсем близко. Стали говорить, что где-то в трех-четырех километрах от совхоза видели много немецких машин. Однажды послышалась стрельба. Это наш солдат (своими глазами видела!) бежал по полю к скирде, чтобы спрятаться, по нему стреляли. За ним бежал второй. Бедняга, он не мог нести ружье, волочил его по земле. Он не добежал до скирды. Его убили. Потом немцы эту скирду подожгли. Сколько в ней было солдат - один Бог знает. Разве это можно забыть? К вечеру (день был пасмурный) эти хищники выползали из-за пригорка, двигались, разрушая все на своем пути. Своих «тигров» ставили вплотную к домам, и тут же рубили деревья, маскируя танки. По-хозяйски прошлись по сараям, забирая гусей, уток, кур, свиней. Потрошили и тут же устраивали ужин. Чувствовали себя хозяевами, вели себя нагло. Где-то дня через два они двинулись дальше. Так началась оккупация на долгие три года.

В нашем совхозе немцы надолго не останавливались, так как он находился вдали от магистрали, а совершали набеги, как раньше татары. Услышав гул моторов, квартиры и сараи жители запирали на замки, но это не было для фрицев преградой. Забирали всю живность и ехали дальше. Немцы очень боялись тифа. Они выселяли хозяев из домов и жили в них сами. Мы, 11 детей и 3 женщины, жили на двадцати квадратных метрах. Однажды я решила посмотреть, что происходит в нашем доме. Открываю дверь - за столом сидит немец, на столе - много банок, в руках – нож и вилка. Я оцепенела. Он протянул руку к пачке сахара, достал кусочек и протянул мне. Я сделала шаг, он же, недолго думая, положил этот кусочек себе в рот и расхохотался. Как мне хотелось этого сахара – во время войны мы даже вкус его забыли! Как я ненавидела немца. Как мне было обидно! В слезах я выбежала из дома. И сейчас, когда пью чай, нет-нет да вспомню тот кусочек.

Наш совхоз был на огненном рубеже, дважды переходил из рук в руки то к немцам, то к нашим. Мы постоянно прятались по погребам, по окопам, в бурьяне. Часто ночью к нам приходили наши разведчики. Ночи на юге темные. Однажды все сидели по своим норам и услышали крики: «Есть кто живой? Выходите!». Даже дети и те не спали. Сколько было радости! Мы кричали: «Наши пришли!». Женщины выносили молоко, хлеб. Все спрашивали: когда нас освободят? И солдаты всегда отвечали: «Потерпите - скоро!». И в этом никто не сомневался. Жили только надеждой.

Наши матери работали с самого раннего утра и до позднего вечера. За своими братьями и сестрой присматривала я, пока не работала. И по хозяйству все делала: готовила, стирала, давала братьям задание. Они рано утром (одному было 7 лет, другому – 4), уводили корову в бурьян, спасая от немцев, а приводили поздно вечером.

Часто корову приходилось заводить на ночь в дом: если бы мы лишились ее, умерли бы с голоду.

После жатвы зерновых, мы выходили в поле собирать колоски. Потом их молотили в мешке палками, просеивали по ветру, на самодельных жерновах, сделанных братьями, перетирали в муку, и пекли из нее вкуснейшие лепешки. Вот такой лепешкой меня однажды угостил соседский мальчик. Он протянул узелок, и, когда я его развязала, увидела лепешку. Он, видимо, таким образом хотел выразить мне свою любовь и признательность.

До сих пор с особым трепетом и всегда со слезами на глазах вспоминаю этот детский кусочек хлеба. Не цветы в то время нужны были, а кусочек хлеба. Хлеб – это жизнь. Я не верила, что когда-нибудь наемся вдоволь хлеба и картошки. Какое счастье, что у нас сейчас есть и хлеб, и картошка, и все остальное. Когда-то этот маленький кусочек мог спасти жизнь ребенку. Правда, некоторые дети, появившиеся на свет после войны, не ценят этого. Не хочу, никому не желаю того, что выпало на судьбу моего поколения.

В совхозе выполняла разную работу. Носила на коромысле воду трактористам. Идешь босиком по стерне, ноги - в кровь, а идти к ним надо 1-2 километра. Работала на огороде, где выращивали овощи, бахчевые культуры. Позже меня назначили бригадиром.

Где-то в 1942 году ночью появились разведчики. Все выползли из своих жилищ. Нас предупреждали, что здесь будет передовая линия. Командование хотело пустить минометные снаряды, так как недалеко от совхоза окопались немцы. Наши думали, что в совхозе нет людей. Долго наблюдали. Потом началась стрельба. Женщины решили (мы сидели в кирпичном здании), что оно не выдержит ударов и решили вместе с детьми перебежать в дом, стоящий рядом. Разведчики все время наблюдали, заметили людей, которые перебегали в соседний дом. Тогда ночью снова они явились и сказали, чтобы мы эвакуировались в соседнее село, так как пустят снаряды знаменитой «катюши». Не раздумывая, женщины запрягли коров в повозки, погрузили нехитрый скарб, маленьких детей, мы, старшие, шли пешком. На следующий день к обеду были на месте. Дня через два от солдат узнали, что дорога, по которой мы ехали, была заминирована и только по счастливой случайности мы все остались живы. Разве это не счастье?

Хочу немного коснуться Курской дуги. Как ее не вспомнить? Совхоз наш находился к югу от Курска. Все заметили, что от станции Кавяга (это железнодорожная станция на магистрали Харьков-Полтава) днем и ночью шла военная техника. Сколько суток, не помню, земля гудела. Вся дорога была окутана пылью. Взрослые предполагали, что что-то готовится. Потом стали проникать сведения о том, что происходит на Курской земле. Стала известна Прохоровка. Когда еду из Москвы на юг, стараюсь ее не пропустить. Мне кажется, что земля в этом районе дышит. Думаю, что не все раны зажили. В некоторых бывших союзных республиках убирают памятники советским воинам, от этого становится не по себе. Страшно и стыдно. Ведь благодаря им мы живем под чистым небом.

Нас освободила армия П.С. Рыбалко в 1943 году. В 70-е годы он со своими товарищами прошли по местам боев. Было лето. Мы с мамой и сестрой работали в огороде. Видим, из соседнего села идет конница, люди несут флаги. Мы дождались, когда они приблизятся к нам. Это был настоящий парад. Мы спрашиваем, что случилось и слышим в ответ: «Это Рыбалко, он вас освобождал. А сейчас решил повторить свой освободительный путь». Как это здорово!

После освобождения прожила на Украине еще год, а в августе 1944 года поехала к бабушке в Курскую область. Учиться приходилось трудно: ведь я 3 года не училась, не было тетрадей, писали на листах из книг, учебников тоже не было. Помню, в пятом классе поступило несколько учебников истории. Как учительница распределила их? Мы жили по 4-5 учеников на одной улице. В определенное время каждый приходил за учебником. Моя фамилия на букву «С», и мое время - час ночи. В это время иду к тому, у кого история, беру, возвращаюсь домой, учу. К назначенному времени ко мне приходит другая. Что интересно, каждый приходил к своему времени. Почему так? Да потому что были стремление и желание учиться. Сегодняшним ученикам это понять сложно. Но это было.

Хорошо помню День Победы. Я училась тогда в пятом классе. Выхожу из ворот своего дома с холщовой сумкой. Смотрю - бегут ко мне мои одноклассники и кричат: «Мы не учимся! Победа!». Я разворачиваюсь и бегу домой, бросаю сумку с тетрадками и - снова к ребятам. А день был, как по заказу, ясный солнечный, праздничный. Мы бежим к сельсовету, там уже тьма народу, кто-то смеется, кто-то плачет, кто-то о чем-то рассказывает. Выступили председатель сельсовета, вернувшиеся солдаты-инвалиды. Было и радостно, и грустно.

Наша семья получила похоронку на отца. Сделали несколько запросов, и каждый раз приходил ответ: «Пропал без вести». Эта неизвестность еще больше угнетала. Нас у мамы было четверо, сколько бед свалилось на ее плечи! Были очень трудно, но она ни одного ребенка никому не отдала, хотя были невыносимые моменты. Да и ни одна женщина не отдала никому своего ребенка. Современникам надо чаще читать о женщинах военной поры. Как мы выжили? Надеялись только на себя! А сколько детей погибло уже после Победы. Я это знаю на примере своего совхоза. Отступая, немцы оставили заминированные участки, танки, снаряды. А дети - любопытный народ. Найдут какой-то снаряд - и давай по нему колотить. Взрыв! – и человек уже без руки или ноги. Страшно в мирное время стать инвалидом.

В 1948 году закончила я 7 классов. В то время было обязательное семилетнее обучение. Пришлось самой решать свою судьбу, так как помощи ждать было неоткуда. Поступила я в педучилище. Получала стипендию на первом курсе 120 рублей в месяц, за каждый последующий на 20 рублей больше. На эти деньги жила и училась. В училище нам выдавали по 200 граммов хлеба. Иду домой, а в сумке эти 200 граммов, рука непроизвольно тянется к хлебу. Прихожу домой, а в сумке - малюсенький кусочек. Удивляюсь, когда же я его съела?

В 1952 году после окончания педучилища нас, более 100 человек, отправили в облоно г. Иркутска. Я по распределению начала работать в школе №2 Усть-Кута (в то время это был поселок) учителем начальных классов. Коллектив учителей начальной школы очень хорошо отнесся ко мне. Особенно я благодарна Ираиде Александровне Смирновой и Клавдии Константиновне Антипиной, которые помогали мне в работе. Запомнились мне учителя и родители, которые поддерживали и помогали мне. После окончания пединститута в 1962 году я стала преподавать географию в средней школе №1, где работала до 2006 года. Было тревожно и ответственно, потому что школа тогда гремела в районе. Учащиеся занимали первые места на предметных олимпиадах, в спортивных соревнованиях, на конкурсах, ходили в многодневные походы. Были свой театр, который славился в области, великолепный хор, занимались краеведением. Все это благодаря педагогическому коллективу, умелому руководству директора школы Николая Ефимовича Смирнова. Он пользовался огромным авторитетом, большим уважением, его ценили и считались с его мнением. В 60-70 годах на 1300 учащихся было более 50 учителей. Все они имели высшее образование, кроме Николая Дмитриевича Кузакова, у него было среднее специальное образование, но он превосходил любого учителя: это был эрудит во всех областях. Остались наилучшие воспоминания о коллективе тех лет, когда он был дружным. Существовали взаимовыручка и взаимопонимание.

И все-таки я счастлива несмотря на то, что мое детство обожжено войной, но моя взрослая жизнь проходила и проходит в мирное время. Разве это не счастье?!

Я счастлива, что единственная из совхоза получила высшее образование, что лучшие годы отдала когда-то лучшей в городе Усть-Куте школе №1, где работали прекрасные педагоги, которые многому меня научили. Были требовательными прежде всего к себе и ученикам давали хорошие знания. Мои ученики меня не забывают.

Но меня тревожит то, что происходит сегодня: наркомания, пьянство, терроризм. Страшно и стыдно за великую когда-то страну. Что с нами происходит?

9 Мая – День Победы. Для меня радостный и скорбный день. Радостный, потому что над нами чистое небо. Скорбный, потому что 27 миллионов наших соотечественников погибли, и в этот день перед глазами встают картины тех далеких лет. Без слез это вспоминать невозможно.

Но жизнь продолжается, и надо ценить каждый ее день.

Валентина Викторовна Салогуб