СУДЬБА

НЕ НУЖЕН ИМ БЕРЕГ ТУРЕЦКИЙ…

В последнее время все чаще слышны разговоры о патриотизме, о том, из чего он состоит, как выглядит и как его воспитывать. Сколько слов говорено на эту тему, сколько копий сломано…

Русская Церуовь в Мукдене, построенная в 1905 году. Рядом было кладбище русских солдат, погибших в войне с Японией. В 20-30 годы она была центром духовной жизни русской эмиграции.
    На фото вверху: так церковь выглядит сейчас.

Но, может быть, стоит только оглянуться, чтобы увидеть примеры патриотизма истинного, не крикливого, не кичащегося, не возносящего себя любимых в унижение всем остальным. Причем патриотизма людей, которым, казалось бы, и любить свою Родину не за что, так как исторгнуты они были этой самой родной землей, обречены на муки и страдания и на долгую жизнь на чужбине. И в окружении чужого народа, чужой культуры и религии, чужих традиций им удалось сохранить русскую душу. И сопереживали они и радостям, и бедам России и, как о высшей милости, мечтали о возвращении.

Они поженились в годы революционного лихолетья: Степан Михайлович Могилев, блестящий офицер царской армии, и молодая девушка, выпускница гимназии, Нина Сергеевна Барашова. Но вместо свадебного путешествия, им был уготован путь из Иркутска до Благовещенска и дальше, до Владивостока, а затем был пароход и недолгая остановка в Южной Корее, и снова в путь, на этот раз в Китай. Степан Михайлович принял февральскую революцию, но он не мог смириться, когда к власти пришла чернь. Чернь не в смысле людей, нищих материально, а в смысле нищих духовно, для которых слова «честь» и «достоинство» были пустым звуком, которые могли вырезать погоны на плечах офицеров только за то, что те не хотели предать свои идеалы, отступиться от убеждений. В эмиграции Могилевы видели единственную возможность спасти жизнь и душу. В Китае осели не сразу, недолго жили в Чань-Чуне, затем переехали в Мукден. После тяжелого ранения здоровье Степана Михайловича восстанавливалось медленно, с трудом удалось устроиться на работу сторожем на местную фабрику. Нина Сергеевна занималась домашним хозяйством и детьми: сыном Михаилом, родившимся в 1924 году в Чань-Чуне, и двумя девочками, Татьяной и Верой, появившимися на свет в 1929 и 1934 годах.

Эмигрантов из России было много; объединенные общими испытаниями, они создали свою общину, особый мир, так похожий на тот, который потеряли. Русская речь, русские обычаи, школы, православная вера – все напоминало о родине, не давало порвать с ней окончательно. Взрослые работали, дети учились в школе. О какие это были школы! Как вспоминают Вера Степановна и Татьяна Степановна, их преподавательскому составу могут позавидовать иные нынешние институты. Здесь можно было встретить профессоров из Санкт-Петербургского, Московского, Казанского университетов, преподавателей лучших училищ. А в выходные дни и на каникулах были поездки школьников на братские могилы русских воинов, погибших в боях с японцами.

- С нами всегда ездил священник, - вспоминает Татьяна Степановна. – Он служил молебен, и мы приводили в порядок могилы. Церковь была органичной составляющей нашей жизни. Мы отмечали все православные праздники, жили по законам, установленным нашими предками, и мечтали о том дне, когда сможем вернуться.

- Но ведь уезжали от большевиков, а потом хотели к ним же и вернуться?

- К ним наши родители относились как к заблудшим людям. И хотели вернуться не к большевикам, а в Россию. Не отождествляли наши родители большевиков и Россию, для них это были абсолютно разные понятия.

- А какие отношения были с местным населением? Китайцы не проявляли агрессивности?

- Никогда. Отношения были дружелюбными, но, удивительно, не мы приспосабливались к соседству с ними, а они к нам. Конечно, мы знали китайский язык только на уровне разговорного, а вот наши соседи учили русский язык, торговали с нами.

Начало Великой Отечественной в семье Могилевых восприняли как личную трагедию; как огорчались поражениям Красной Армии в первые месяцы войны и как радовались ее победам! В 1945 году в Китай вошли советские войска, а вместе с ними и первая беда: арестовали Степана Михайловича и Михаила.

- Тогда забирали почти всех трудоспособных мужчин, - вспоминает Вера Степановна. – Причем об арестах речи не было, говорили, не волнуйтесь, так надо, проверят и через два часа отпустят.

Более десяти лет Могилевы ничего не знали о судьбе родных. Все это время Нина Сергеевна писала письма во все инстанции, пыталась выяснить, что с мужем и сыном, где они. Но ответа не было. В 1948 году они переехали в Пекин: Нина Сергеевна устроилась работать кассиром в столовой советского посольства, Татьяна, окончившая медицинское училище в Харбине, работала медсестрой, а Вера, после окончания школы, была принята в университет преподавателем русского языка. Но это была уже совсем другая школа, советская. Советскими же были теперь и паспорта у Могилевых и других русских эмигрантов. Правда, были такие, кто не захотели принять советское подданство и эмигрировали в Южную Америку, Канаду, и их решение окончательно порвать с Россией вызывало осуждение у собратьев по несчастью.

Год тысяча девятьсот пятьдесят четвертый стал для Могилевых знаменательным: они получили разрешение на въезд в Россию.

- К тому времени мы были практически жителями Советского Союза. Мы смотрели те же фильмы, учили те же песни. – Вспоминает Татьяна Степановна. - Когда началась кампания по освоению целины, мы стали писать в Союз советской молодежи - был такой организован в Китайской Народной Демократической Республике - с просьбой, направить нас на целину. Мы думали, почему мы в стороне, почему мы не можем быть полезными своей стране?

Когда дали разрешение на въезд в Россию, радости не было предела, и сборы были недолгими. До границы все ехали в пассажирских вагонах, а на границе, в Маньчжурии, всех пересадили в товарняки, но это ничуть не омрачило радость возвращения.

- Поезд шел в Россию, а мы сидели в открытых дверях вагона, свесив ноги, и пели русские песни: «Синий платочек», «Дан приказ ему на запад…», «Не нужен нам берег турецкий…», и были счастливы безмерно.

Их определили на жительство в Новосибирскую область, в совхоз «Запрудихинский», поместили на молочно-товарной ферме, в приспособленном жилье. Работа нашлась всем: Татьяне - в фельдшерско-акушерском пункте, Вере - в Рабкоопе (было такое учреждение, которому подчинялись магазины и столовые). Вскоре семья переехала жить на центральную усадьбу совхоза. В поселке было много ссыльных из Прибалтики: Эстонии, Латвии, Литвы, приехавших в Сибирь не по своей воле. Они очень удивлялись патриотизму Веры и Татьяны и искренне не понимали, как можно было вернуться в эту страну, да еще и радоваться. Но отношение к приехавшим из Китая и со стороны местных жителей, и со стороны местных властей было очень дружелюбным. Через год Вера Степановна поступила в Новосибирске в медицинское училище, хотя ей предлагали выучиться на бухгалтера.

В 1955 году пришла радостная весть из Красноярского края, там, в поселке Чагерный, после освобождения из лагерного заключения поселился их брат Михаил. Татьяна Степановна тут же собралась и отправилась в долгий путь. И хотя от Новосибирска до Красноярска по сибирским меркам рукой подать, путь действительно оказался длинным: добираться приходилось на перекладных, случайным транспортом, останавливаться на ночь у случайных знакомых. Остаток пути до Чагерного, восемь километров, предстояло пройти пешком по таежной тропе.

- Мне сказали, короткий путь до поселка – через тайгу, - вспоминает Татьяна Степановна, - я и пошла короткой дорогой. Иду, смотрю: а мне навстречу какой-то человек приближается. Я обрадовалась, слава Богу, будет у кого спросить: правильно ли иду. Когда ближе подошли друг к другу, оказалось, это мой брат. Весть обо мне вперед меня долетела, а вот посланная телеграмма пришла уже после моего приезда.

Говорят, пришла беда – отворяй ворота, но, наверное, про счастье можно сказать то же самое, во всяком случае, вскоре после известия о Михаиле в дом пришла еще одна радостная весть: вдруг получили извещение об алиментах от Степана Михайловича (когда его арестовали, Татьяне исполнилось шестнадцать лет, а Вере - только одиннадцать), хотя Нина Сергеевна никогда ни на какие алименты не подавала, эта весть была радостной вдвойне: по извещению смогли установить, где находится отец.

И снова были сборы, и снова переезд (сколько их было за эти годы!). Нина Сергеевна и Татьяна с семьей (к тому времени она вышла замуж, и у нее родился сын Николай) отправились в Усть-Кут к Степану Михайловичу.

- Отца мы нашли очень больным, у него был туберкулез. Сказались старые раны и условия содержания в лагерях, - рассказывает Татьяна Степановна. – Отец был очень гордым, никогда никаких поблажек не просил. Брат мне рассказывал, когда они были в одном лагере, отец всегда говорил ему: «Не смей унижаться ради куска хлеба. Честь должна быть превыше всего».

Радость была недолгой, в августе 1956 года не стало гордого человека, бывшего офицера царской армии, неукоснительно следовавшего принципу: душу – Богу, жизнь – Отечеству, честь – никому! После похорон Нина Сергеевна вернулась в Новосибирск, к Вере, а Татьяна с семьей осталась в Усть-Куте, здесь нашлись и работа, и жилье.

Татьяна Степановна живет теперь в Усть-Куте, Вера Степановна – в Новосибирске, она ненадолго приехала к сестре в гости. У обеих семьи, сыновья, внуки – все выросли достойными людьми, работают, учатся. Кто знает, как сложилась бы их судьба, если бы не мечтали они о возвращении в Россию, а эмигрировали бы дальше, в другую страну. Но, рассказывая о себе, о прожитых годах, Вера Степановна и Татьяна Степановна ни разу и словом не обмолвились, что хоть на минуту пожалели о возвращении. Они беззаветно любят свою Родину, хотя любовь эта вскормлена и привита на чужой земле, а здесь на их долю выпало немало горя и страданий. Татьяна Степановна после окончания вечернего отделения медицинского института тридцать лет проработала врачом-фтизиатром в усть-кутском тубдиспансере. Сын Татьяны Степановны, Николай Константинович Бронников, стал речником, не раз за добросовестный труд отмечался наградами, благодарностями и Почетными грамотами. Внук Денис стал железнодорожником. В самый разгар учебы в железнодорожном институте Денис совершил поступок, наверное, с точки зрения мелкого обывателя бессмысленный и глупый, но которым безусловно бы гордился его прадед Степан Михайлович: сам пришел в военкомат и попросил взять его в армию, а отслужив в Чечне, продолжил обучение. Сегодня он работает в управлении Восточно-Сибирской железной дороги. Вера Степановна, как и старшая сестра, посвятила себя медицине, у обеих одна специализация – фтизиатры. В Новосибирске Вера Степановна тридцать шесть лет преподавала на кафедре туберкулеза медицинского института. Гордость мамы - дочь Елена и внук Григорий.

Обычная семья с необычной историей и с чувством патриотизма, передаваемого из поколения в поколение, впитываемого с молоком матери, потребность в котором так же естественна, как потребность в воздухе.

Сегодня много спорят о патриотизме, о том, как его воспитывать. Но, может быть, не стоит изобретать велосипед, а нужно лишь оглянуться назад и поучиться у наших предков, беззаветно любивших Россию и оберегавших ее от всяких напастей.

Вера Таюрская

Идёт загрузка...

Данную страницу никто не комментировал. Вы можете стать первым.

Ваше имя:
Ваша почта:
	Размер 1 2 3 4 5 6 7
Комментарий:
Введите символы: * Обновить