Как возникают пожары

Свидетельство очевидца

Недели две назад ждал вечерний автобус в Казарки. Ещё на остановке заприметил известных бражников из Подымахино – двух женщин и двух мужчин (правда, один, с чёрной бородой, - залётный). Сидят на старте, стерегут пузатые сумки, глядят мутно… Вот автобус подкатил, вот толпа ломанула, вот кто-то, большой и с коробками, застрял в дверях, а сзади загремели стеклотарой… Когда я, рискуя… Впрочем, садясь в усть-кутские автобусы, мы рискуем буквально всем. Так вот, когда я после всех залез в забитый отечественным пассажиром автобус, бражники уже окапались в салоне. Кричали:
- Валька?! Ты тут?!
- Тута, - отзывалась нечёсаная с прошлого года Валька.
- А-а! То-то я смотрю, что ты тут…

Один, тощий и хромой, размахивал своей палкой, как древком, с которого в драке стянули боевое знамя. Всё-то он куда-то лез, совал длинные руки кому-то в лицо, поддавал коленом то одному, то другому. Который с бородой – сурово молчал. Бабёнки суетились, периодически падая с сидений…

Короче, поехали. А ехать-то полтора часа! Теснота, пыль, пот, чьё-то сопенье…

Ехали-ехали, наслаждались шумом, создаваемым вольной компанией, задыхались винными парами, пережили в пути пьяный ор, остановки по требованию желудков чувствительных дам, бучу, остановленную на стадии «Ты чё?! Ты кого?!», прослушали впечатляющую речь, которую серьёзный шофёр произнёс над телом длинного, оказавшегося человеком с именем Миша…

К чему это я?

На сорок первом километре (спуск с Марковской трассы в Подымахино) бражники высаживались. Вернее, вываливались из автобуса. Кто мог идти своими ногами, тот с сумками, звенящими критически, бросился к близкому сосняку. Миша был совсем печальный, поэтому он устремился навстречу светлому празднику ползком. Палка, как огромное щупальце, ползла впереди него…

А к ночи вспыхнула сухая трава рядом с лесом. Вместе с травой загорели молодые соснушки, на радость грибнику озеленившие бывшее совхозное поле. Пал пошёл вдоль дороги в рослый сосняк и обязательно погубил бы его, если бы не подоспели работники Марковского лесничества. Тушили с позднего вечера, а рано утром вспыхнуло опять. Белый рваный дым, как парус, под которым идёт бог весть куда человеческая беспечность, развевался над горящим лесом, натягиваемым до канатной упругости подувшим ветром. И снова тушили, на пожар выезжала глава администрации…

Ещё через день я поехал в Усть-Кут, уже догадываясь, откуда и почему пошёл огонь. И точно, когда въехали в гору, где установлен знак 41 км, я увидел в окно автобуса, что чёрное обугленное пятно, испоганившее сосновый подлесок, потянулось от тех крайних сосен, куда и выскребалась из автобуса пьяная шушера. Жёлтые, на фоне своих сочно-зелёных соседей, которых спасла дорога, сгоревшие сосенки смотрелись особенно поруганно и мертво.

…И вот одна из тех затрапезных дам подходит на улице – руки ходуном, сигаретка пляшет на губах, голова дрожит на плечах, как поплавок на воде. Просит подкурить.

- Спички-то на пожаре оставила?! – спрашиваю.

Посмотрела синими пропитыми глазами равнодушно.

А. А.

Идёт загрузка...

Данную страницу никто не комментировал. Вы можете стать первым.

Ваше имя:
Ваша почта:
	Размер 1 2 3 4 5 6 7
Комментарий:
Введите символы: * Обновить