СЛУЖИЛИ ДВА БРАТА

Их отцы – родные братья, выросли в небольшом украинском селе, неподалеку от Киева. А когда Анатолий и Александр стали взрослыми, судьба разбросала их по разным городам и весям тогда еще единого великого Советского Союза: первый остался жить в родном селе, второй отправился вслед за своей любимой в Усть-Кут. И хотя не так уж и много воды утекло с тех пор, но теперь родные братья живут в разных государствах, а их сыновья Сергей Шевченко и Максим Шевченко проходили службу в армиях разных стран.

СЕРГЕЙ – ВО ВЛАДИВОСТОКЕ

Привыкнуть к новому быту парню вначале было нелегко, особенно трудно было смириться с тем, что новобранцам не положено иметь мобильный телефон, позвонить родным можно было в том редком случае, когда удавалось «выпросить мобилу» у старослужащих. А вот к армейскому распорядку адаптировался практически сразу: сказались хорошая физическая подготовка и привычка к дисциплине, выработанная еще в училище. Не слишком донимала его и так называемая дедовщина:

- Главное, - поделился вчерашний морпех, - «не повестись», когда бьют. Два-три раза поколотят, но если ты не поддался и не стал исполнять прихоти дембелей, от тебя отстают. В нашей части особых «зверств» не было, ребята приходили продвинутые, могли запросто написать жалобу в особый отдел, и тогда – держись. Провинившихся могли отправить в штрафбат, и не дай Бог туда попасть. Нам часто показывали фильм про службу в штрафных батальонах, нет, уж лучше в части. Хотя, смотря что считать дедовщиной. Если тебя бьют, как грушу, почем зря - такого у нас не было, а вот за грязный подворотничок, плохо заправленную кровать, неуклюжесть на стрельбище, неопрятный вид дембеля могли накостылять запросто, и мы, молодые, не обижались, понимали – получили за дело, во второй раз не хочешь «пенделя» - делай, как надо. Через полгода Сергей, вместе с другими парнями одного призыва, получил статус «деда» и уже теперь сам мог воспитывать «салаг».

Армейское питание – это еще одна больная тема для родителей призывников: не морят ли голодом их милых детушек?

- Кормили хорошо. Правда, сначала, казалось, что еды вроде не хватало, но это скоро прошло. Однажды у нас в части проходил конкурс поваров, вот тут мы целую неделю пировали. Кормили нас всякими вкусностями, а на выходе из столовой стояли специальные ящики с фамилиями поваров и нам, солдатам, давали талоны с надписями: «очень вкусно», «понравилось», «невкусно», которые мы опускали в эти урны. По итогам конкурса поваров ждали большие денежные призы: вот они и старались изо всех сил. Еще у нас в меню постоянно были молочные продукты и выпечка. Давали нам и красную икру, наверное, потому что служили на Дальнем Востоке, в праздники давали двойную порцию деликатеса.

Праздники – они и в армии праздники, в части, где служил Сергей, особо отмечали День Победы и День военно-морского флота. Ребята сбрасывались с денежного довольствия по двести рублей, выпрашивали у командиров автобус, чтобы съездить в город за мясом, фруктами и овощами, и устраивали пикник с шашлыками в лесу рядом. Гуляли все за исключением, разумеется, тех, кто был в наряде. Но и про них не забывали, их порции ждали своих хозяев после окончания вахты. Увольнительные в город – это особые случаи, можно было погулять по городу, сходить в кинотеатр. Хотя, случалось, «ходили в СОЧИ», так на солдатском жаргоне называется самоволка: Самовольное Оставление Части. И здесь уж как повезет: вернешься незамеченным – пронесло, попадешься – получишь наряды вне очереди.

Служба в армии Сергею понравилась, он сказал, что отслужил бы еще столько же. Здесь он на многое взглянул по-другому, узнал цену настоящей мужской дружбы, взаимопомощи. Осенью прошлого года Сергей Шевченко вернулся в Усть-Кут. Какими восхищенными взглядами встретили его младшие братья и племянники, какой гордостью наполнялись сердца родителей, родных и близких, при взгляде на красивого статного парня. Сергей хочет поступить в вуз, тем более, что за добросовестную службу командование выдало ему направление на право зачисления в высшее учебное заведение вне конкурса.

Сергей Шевченко сделал всего лишь первые шаги по дороге, именуемой жизнь, пусть же и в дальнейшем ему сопутствует удача, а путь его будет светлым и прямым.

МАКСИМ – В ГОСТОМЕЛЕ

Первые полгода службы в армии Максим провел в учебке Котовска, осваивал науку, как мастерски управлять автомобилем и содержать его в полной технической готовности, затем его вместе с другими перевели «на бойцуху» (так на жаргоне украинских солдатов называется служба) в Гостомель, где располагается известное КБ авиационного конструктора Антонова и завод по выпуску самолетов марки АН. Призывался рядовой Шевченко в 1999 году, когда мобильные телефоны в широком обиходе еще не появились, так что обижаться на их отсутствие не было смысла, общались солдаты с родными и близкими исключительно посредством эпистолярного жанра – писем.

Воинское подразделение находилось всего в шестидесяти километрах от родного села Максима, но соблазна сбегать в самоволку у парня не возникало ни разу, потому что он твердо знал: попадется, и полтора года его службы в части продлятся еще на два с половиной в дисбате. Но маленькая по территории Украина дает солдатам определенное преимущество: родители несколько раз могут приехать проведать сына в части (расходы на поездку невелики), да и самого Максима дважды отпускали на побывку в родной дом.

Самым запоминающимся для Максима были двухмесячные выезды на учения под Хмельницк. Колонна автомобилей растягивалась почти на тридцать километров, дорога занимала два дня, на ночь разбивали полевой лагерь, ставили палатки. Примечательно, но обратно добирались гораздо быстрее, всего за сутки, шли практически без остановки. Автомобили на вооружении украинской армии российского производства: «ЗИЛы», «КАМАЗы», «Уралы».

Дедовщина в армии, очевидно, на постсоветском пространстве - явление повсеместное, вот и Максиму пришлось испытать ее на себе.

- Мы жили больше по «дедовщине», чем по уставу, - вспоминает Максим, - потому что по уставу в туалет, когда стоишь в наряде, можно было отлучиться всего два раза. Устав – это жестко: ходить нужно постоянно строевым шагом, воинское приветствие отдавать, как положено, и не только старшим по званию. По «дедовщине» проще, больше свободы. На «бойцухе» у меня появился «дедушка», мне ему надо было «подшиву подшить», достать что-нибудь, выполнять определенные работы, а взамен я получал полную защиту от посягательств других старослужащих, ко мне уже никто не цеплялся. И никто на «дедов» не жаловался, потому что знали: придет время и мы сами станем «дедами».

На еду в армии Максим тоже не жаловался, сказав, что кормили «на бойцухе» отлично, а вот в учебке так себе, там была столовая, где работали гражданские повара, возможно, этим и объясняется плохое качество блюд.

Праздники в части особо не отмечали, в основном, это были дни, похожие на другие: строевая подготовка, наряды. После обеда давали два часа отдыха.

У служащих украинской армии есть возможность остаться на сверхсрочную службу по контракту, в их части, со слов Максима, этим во многом пользовались призывники из Западной Украины, чтобы остаться поближе к Киеву. Для тех, кто служит в армии, есть привилегии для поступления в вузы.Как видим, принципиальной разницы между служащими двух армий нет, и это неудивительно, слишком долго мы были вместе, жили по единым законам, в армии был один Устав, офицеры учились в одних и тех же вузах. Теперь мы живем в разных странах, но хочется верить, что никогда по прихоти политиков два брата не окажутся по разные стороны фронта.

Вера Таюрская,
фото из архива С. Шевченко, и М. Шевченко