К 85-ЛЕТИЮ УСТЬ-КУТСКОГО РАЙОНА И 380-ЛЕТНЕМУ ЮБИЛЕЮ УСТЬ-КУТА

А.А. СУНДУКОВ

Аборигены Ленского волока

Аb origene (лат.) – коренные жители какой-нибудь территории.
(Энциклопедический словарь)

Пришедшие на Илим и Лену первопроходцы из России встретились с местными жителями – эвенками, которые вели кочевой образ жизни.

Когда-то эвенки, согласно легендам, были великим народом, их империя простиралась от Енисея до Тихого океана, от Китая до Северного Ледовитого океана. Но это сохранилось только в сказаниях, песнях, обычаях.

Эвенки подразделяются на три крупные группы, в зависимости от основного рода занятий:

оленеводы – орочены;
коневоды – мурчены;
рыбаки и охотники – тунгусы.

Исходя из этого, можно предположить, что отряды Пянды, Бугра, Бекетова, Перфильева и Галкина встретились на Ангаре, Илиме и Лене с тунгусами, так как в этих лесистых местах невозможно было иметь крупные стада оленей или лошадей. Местные эвенки занимались, главным образом, охотой и рыбалкой.

Олени использовалась как средство передвижения, источник питания, для пошива одежды, обуви, постелей, устройства жилища.

Тунгусы жили небольшими родами, кочуя в пределах традиционно установленных границ обитания. На территории нашего района могло быть не более 10-12 стойбищ. Отношение тунгусов с московским государством строились на принципах мирного сосуществования.

Центральная власть неуклонно требовала от воевод:

минимального вмешательства во внутренние дела инородцев;
поддержки внутреннего самоуправления;
обеспечение защиты от других народов (в нашем случае – от бурятов и якутов);
невмешательство в религиозные дела.

Русские не стали переучивать непохожих на них людей, а старались найти с местными жителями общий язык, демонстрируя тем самым уважение к праву людей жить по-другому. Нужно отметить, что процесс присоединения проходил не за счет военных действий, а за счет комплементарных контактов, добровольного вхождения под руку московского царя.

Ясак (оброк) первоначально воспринимался как акт вежливости по отношению к «Белому» царю.

Примечательно, что продвижение русских на восток через Сибирь имело геополитическую параллель в англо-саксонском проникновении на запад через североамериканский континент. И сравнивая методы колонизации, применяемые русской администрацией и правительствами цивилизованных народов Европы, разница между мирной экспансией и насильственным завоеванием становится очевидной.

Последний постулат я хотел бы подчеркнуть в этой статье особо, так как факт мирного присоединения тунгусов к Руси в некоторых современных исторических справках и повествованиях стал подменяться утверждением, что продвижение русских первопроходцев к Лене и по Лене шло «преодолевая сопротивление эвенков». Это неверно исторически и опасно политически.

Эвенки – народ мирный, и он в массе своей сразу пошел на контакт с русскими, тем более, что торговые сделки по обмену пушнины на товары и деньги были взаимовыгодны.

Хотя эвенки научились жить в невероятно жестких условиях и приспособились вести самобытное хозяйство в особой климатической зоне, но, тем не менее, без некоторой домашней утвари, как котлы, чашки, ножи, они обойтись не могли.

У тунгусов веками складывался удивительно практичный образ жизни.

Жилище – чум, которому, считают археологи, не меньше 6 тысяч лет. И он очень похож на вигвам североамериканских индейцев. Высота чума – 3-4 метра, ширина от 4 до 8 метров, в зависимости от достатка и количества членов семьи.

Голый остов чума (дюхча) покрывался шкурами оленей. Зимой – шкуры с волосом кожей внутрь, чтобы впитывали дым и дольше служили. Летом дюхча укрывалась выделанной кожей без ворса (ровдуга), чтобы в чуме легче дышалось.

Первый пол зимой в чуме был из хвойных веток, которые менялись дважды в лунный месяц, на них настилались шкуры. Укрывались одеялом – фактически это был спальный мешок из ровдуги (выделанная мягкая кожа, или замша).

Одеяла готовила невеста перед замужеством.

Посреди чума – очаг. Огонь – круглосуточно. Мясо в котлах варится тоже круглосуточно. Котлы разные, могут вмещать до 20 кг мяса. Чайники до 10 литров, кружки железные.

Подушки – кожаные мешки, набитые шерстью оленей или пухом птиц. После сна вся постель выносятся из чума: проветривается или промораживается. Припасы хранятся в кожаных мешках и коробах из бересты.

Одежда вся из шкур оленей. Нижнего белья не носили. Брюки и обувь летом пропитывали дымом и натирали лиственничной смолой от промокания. Зимой все носили унты до колен.

Праздничная одежда раскрашивалась в зеленые и красные цвета. Украшались лентами. У мужчин головной убор красочный: летом – шапка из снятой целиком шкуры птицы с перьями, а зимой – целая голова оленя, на которой зашивались отверстия для глаз и рогов, и украшалась она бисером.

У женщин – лобная лента, пояс, украшенный разноцветным бисером на космическую тему: Солнце, Луна, ломаная линия змейкой, звезды.

Глава семьи – отец. Ему принадлежит все имущество. Он отвечает за содержание оленей и пропитание семьи. Мать отвечает за детей, приготовление пищи, заготовку дров, установку и укладку чума, навьючивание оленей, раскладку вещей, выделку шкур, пошив одежды, доение, сбор ягод, трав, корений. Мать – приложение к имуществу. Если умирает отец, то все имущество вместе с матерью переходит к младшему сыну, и он обязан ее кормить и заботиться о ней. Надо отметить, что у эвенков все старые и немощные находились под опекой молодых.

В роду существовал запрет на браки для лиц с родовой принадлежностью в 7-10 поколений. Европейцев удивило нежно-трепетное отношение эвенков к детям. До четырех лет ребятишки находились в люльке. Люлька – это уникальное изобретение тунгусов. Она раздвигалась по мере роста дитя. Была легка и удобна. Ребенку в ней было тепло и сухо. Влагу собирали крошки гнилушек старых пней. Будущая мать запасала их впрок.

Во время кочевья люлька приторачивалась к боку вьючного оленя или привязывалась к последним нартам.

Все это – вековая мудрость кочевого народа. До двух лет детей поили оленьим молоком, кормили лучшими кусками мяса и рыбы. С детьми всегда говорили ласково, и они росли спокойными, мало плакали. Эвенки считали, что маленькие птички – это души будущих детей, поэтому не убивали их. С самого рождения у ребенка появлялся талисман, охраняющий его душу. Талисман шился из материи или шкуры, при соблюдении особого обряда, и представлял собой куклу в виде близнецов, сросшихся головой и руками. Кроме того, на шею ребенка вешали обереги – зубы оленя, монеты, когти животных.

Хозяин чума

Отец – «владыка» в семье. Все принадлежит ему, и все беспрекословно ему подчиняются.

Главное занятие тунгуса – охота и рыбалка, выбраковка и обучение ездовых оленей, охотничьих собак.

Вернувшись с охоты или рыбалки, хозяин раздевается, ест и отдыхает. Дальнейшая забота о добыче – обязанность жены и детей.

Зима долгая – мяса надо много, но, главное, – пушнина в обмен на товары и деньги.

Прикутская тайга особенно богата зверьем. Природа щедро наделила эти края массивами сосен, кедрача, лиственницы, елей и пихты. Здесь благодатные места для обитания и размножения соболя, белки, горностая, колонка, рыси, росомах, рыжих лисиц, зайцев (ушканов), дикого оленя, сохатых. Водятся и хищники – медведи и волки. Тунгусы их не боятся, но сами встреч не ищут – слишком опасно: немало охотников погибло в одиночных схватках.

Собаки (лайки) – верные и надежные помощники тунгуса. Они и пушного зверя выследят, и от медведя защитят. Но охотник не гладит и не ласкает лайку. Есть поверье: ласка портит собаку-добытчика. Зато хозяин никогда не забудет накормить помощника. Любимая еда лайки – куряшки (беличьи тушки). Лайка не только добытчица – она незаменимый спутник всей кочевой жизни семьи. Если будет нужда, запрягут ее в упряжку для перевозки груза. Она всегда находится около чума, охраняет его и членов семьи.

Эвенк – прирожденный охотник. Он в одиночку уходит в лес зимой и летом. Тайга – это его дом, его мир. Чтобы выжить, ему приходится быть изобретательным. Так, он создал охотничьи лыжи: короткие – чтобы легче маневрировать в тайге; широкие – чтобы не проваливаться в глубоком снегу; подклеил камус – чтобы не было отдачи при быстром беге в гору.

А еще изобрел «понягу» – универсальный заплечник. Лучше рюкзака и вещевого мешка. Отправляясь на охоту или в далекий путь, тунгус не забудет кресало, кремень и трут (костер всегда может пригодиться) и не забудет запас легкой одежды и обуви из ровдуги: провалится в воду – даже зимой не страшно: переоденется в сухое, костер разведет.

Женская доля

Мать семейства – хранительница круглосуточного домашнего очага: на ней заботы о приготовлении еды, обработке добычи охотника, сушке одежды и обуви мужа. Она с детьми обрабатывает шкуры, шьет одежду, обувь, заготавливает дрова для костра, собирает ягоды, травы, коренья, устанавливает и укладывает чум, завьючивает оленей, раскладывает и собирает вещи. На ней главная забота о воспитании и здоровье детей.

Она же ответственна за сохранение оленьего стада. Оленей никто не пасет и не охраняет, но дважды в день, утром и вечером, хозяйка зовет их: «мок-мок-мок-мок…», чтобы их проверить. Олени приходят, так как каждому хозяйка дает щепотку соли – лучшее для них лакомство.

Дети рано привлекались к труду, но если мальчишки воспитывались как добытчики, то девочки постигали искусство выделки шкур, шитья, украшения праздничной одежды и обуви бисером.

Созревали девочки рано. В 14-15 лет они могли стать матерями, чтобы вести домашнее хозяйство. Но так повелось исстари, и это было оправдано всем образом жизни эвенков.

Зато свадьбы были надолго запоминающимся событием не только для своего рода, но и для многочисленных гостей. Эвенки жили замкнуто, в гости непрошенными не принято было появляться, но встречи на охотничьих тропах были не редкость, и таежные кочевники многое знали друг о друге, а тем более о подрастающих юношах и девушках.

Приглашение на свадьбу разносили специально обряженные гонцы. Один раз в год справлялись свадьбы, когда распускалась черемуха. Выбирались самые красивые места. Гости прибывали со своими празднично убранными чумами и наряжались в самые красивые одежды, которые девушки готовили весь год. Узоры из бисера, самый дорогой мех украшали одежду прибывающих, особенно молодых. На этих встречах роднились, назначались новые свадьбы, соревновались в верховой езде на оленях, стрельбе из лука, борьбе.

Молодоженов одаривали оленями, мехами, поделками. Их свадебный, самый красивый, чум иногда полностью заполнялся подарками.

Свадьба длилась несколько дней, под звуки бубнов и барабанов плясали, пели, кружили хороводы. Праздник кончался – разбирались чумы гостей. Жизнь продолжалась в обычном ритме.

Шаманизм – религия эвенков

Для понимания данного определения удобнее привести высказывание из энциклопедии: «Шаманство (шаманизм) – от эвенкийского «шаман, саман» (возбужденный, исступленный человек)– это магическая практика общения служителя культа, шамана, с духами во время камлания (ритуал, приводящий в экстатическое состояние, сопровождается пением и ударами в бубен). Основные функции шамана – лечение больных, предотвращение несчастий и т.д. Широкое распространение шаманства имело место у народов Сибири, Урала и Алтая, а также Африки, Америки, Океании и т.д.»

Шаман для эвенка – это:

связной с духами Неба, Земли и Воды;
врачеватель,
гонитель зла,
хранитель и собиратель народного эпоса;
радетель вековых традиций и нравственности.

Тунгусы, как и другие кочевники, нечасто встречались с шаманами, но когда заболевал член семьи или требовалась психологическая помощь и совет, приглашался шаман. Его камлания на деле мало помогали людям. Смертность среди взрослых и детей от туберкулеза, кори и других болезней была большой. Заражались от зверей и людей. Болезням способствовали антисанитарные условия уклада жизни, особенно зимой, так как эвенки бани не знали, обмывались только летом. Купание в снегу взрослых и детей с рождения закаляло организм, но не могло спасти от заразы, в том числе от трахомы.

Врачевание шаманов больше имело психологический эффект, а его общение с духами вселяло надежду на выздоровление.

Шаманские напевы, распевы, заклички, стихи и сказы носили поучительный характер и увязывали происходящие события с традициями и историей предков, с движением Солнца, Луны, звезд, с космической магией.

Шаманский танец имитировал движение планет вокруг собственной оси и вокруг солнца, а также циклы существования и вращения планет силой духа.

Шаман внушал тунгусу языческую мысль о добре и зле в виде братьев-близнецов, рожденных одной матерью Природой.

Шаманизм – древнейшая религия, но она не так проста, как кажется на просвещенный взгляд, именно такая религия была востребована кочевыми народами: она соответствовала их представлению об определенном порядке в мире вещей, Природы, Космоса.

Шаманское песнопение – уникальное искусство. Шаман долго тянет один звук, мерно покачиваясь всем телом. Он соблюдает ритм и соизмеряет протяженность звука песни, в которой отражается образ жизни эвенка, прошлое, настоящее и будущее. Смерть и счастье рождения.

За однообразием мелодии, заунывностью песни незримо проступает величие империи эвенков – народа, чья доброта, отзывчивость и бескорыстие были результатом вековых традиций ведизма.

Есть ли будущее?

Таковы были эвенки в первой половине VII века, на момент возникновения Ленского волока. Долго еще тунгусы Приленья и Прикутья сохраняли свой уклад и образ жизни. Но с увеличением численности населения, усилением влияния властной бюрократии, активизацией миссионерской деятельности православия и ростом товарно-денежных отношений, меняются условия для свободного кочевья, происходит постепенная ассимиляция аборигенов.

Особенно быстро меняется привычная жизнь при советской власти. Эвенки получили возможность для образования, лечения. Значительная часть кочевников перешла к оседлому образу жизни, и они стали жить, как все обычные граждане большой цивилизованной страны.

Правда, еще сохранились отдельные кочевые роды и семьи, но процесс отмирания такого образа жизни неумолим.

Перед «лихими девяностыми» ХХ века на всей территории Восточной Сибири насчитывалось не более двадцати тысяч эвенков. И уход в небытие уникального народа когда-то Великой империи, видимо, неизбежен. Например, в 2010 году на Усть-Кутской земле эвенков насчитывалось всего 35 человек. Из них в городе – 20. Но этот народ сохраняется. Не только в памяти сибиряков. Присмотритесь к своим землякам: многие из них, местных, имеют генетическую память предков-эвенков, а их родители наверняка еще помнят из прошлого многое, связанное с укладом, образом жизни, мышлением, языком, традициями и фольклором своих далеких предков, чаще по женской линии.

Так что, ничто бесследно не исчезает, а тем более история целого народа, обладающего уникальными данными.