СУДЬБА

Ольга Николаевна Тупицына:
«Важно, чтобы помнили»

Несколько лет назад Ольга Николаевна оказалась в Первопрестольной на 9 Мая. Это был трогательный до слез и спазмов дыхания праздник. Совершенно незнакомые люди останавливались и поздравляли друг друга, и было неподдельное ощущение того, что это действительно что-то настоящее, способное всех объединить. В 11 часов вечера на Красной площади прогремели первые залпы праздничного салюта, и еще целый час ночное небо взрывалось разноцветными фейерверками. Вдруг к Ольге Николаевне обратилась какая-то женщина: «Знаете, в метро с площади пропускают только ветеранов войны, остальным, говорят, надо куда-то на «Кировскую» выйти. Не знаете, где это?».
     Ольга Николаевна охотно объяснила, как пройти, и даже вызвалась проводить случайную знакомую.
    - Москву не знаю совсем, я из Кишинева. Сын принимает присягу, вот и купила в Дом отдыха в Подмосковье путевку.
    - Я тоже не москвичка, но город хорошо знаю, - ответила Ольга Николаевна и уточнила, - я из Иркутской области.
    - А я в Якутске закончила пединститут, потом вышла замуж и уехала в Кишинев. Но у меня родители из Усть-Кутского района, из Орлинги.
    - А у меня отец из Орлинги! Как Ваша девичья фамилия?
    - Тупицына.
    - И я Тупицына!
Так в Москве среди миллионов людей встретились землячки. Как тут не поверить в судьбу?! По приезду в Усть-Кут Ольга Николаевна пыталась узнать о своих родственниках, да только как это сделать, когда разбросала жизнь по белу свету. Да и не принято было в советские времена помнить о всех своих предках до седьмого колена… Какой уж тут разговор о сохранении семейных традиций…

Ольга Тупицына родилась в 1937 году. Мама - учительница, отец - заместитель председателя райисполкома по сельскому хозяйству. Жили они с бабушкой Маврой Захаровной. Дед Михаил, кавалер Георгиевского креста, сложил буйную голову в Восточной Пруссии в первую империалистическую. Бабушка, овдовев, о повторном замужестве даже и не задумывалась. Когда началась Великая Отечественная, Олиному отцу - Николаю Тупицыну - была предоставлена бронь, но в первые дни Великой Отечественной войны он потребовал снять бронь и отправить его на фронт. Он уехал из дома в начале июля...

Остались старики, женщины и дети. В каждом доме были включены репродукторы, и все с затаенной надеждой слушали сообщения от Советского Информбюро. Казалось, война вот-вот должна закончиться победой Красной Армии. Иначе просто не могло быть.

Когда Анна Дмитриевна получила похоронку на мужа, она словно окаменела. Две недели молча приходила в класс, молча писала на доске задачи и уравнения, отворачивалась к окну и курила сигарету за сигаретой. Дети, без времени повзрослевшие, все понимали. Они тихо выполняли задания, сдавали тетрадки и молча выходили из класса. Никто так и не увидел слез своей учительницы. Худенькая, в юбке военного образца, она сама, как стойкий солдат, выполняла свое задание. Ночами, проверяя тетрадки, Анна Дмитриевна снова много курила а наутро шла на работу.

Так они жили – две вдовы – свекровь и невестка, схоронившие своих мужей в Восточной Пруссии. Судьба…

Да, на фронте было тяжело, но и в тылу порой было ничуть не проще. Женщинам и старикам нужно было не просто выжить, нужно было помогать фронту. Когда поздней осенью из Верхнемарково пришло известие о смерти матери, Анна Дмитриевна отправилась в дорогу. Похоронив мать, она вместе со своим младшим братишкой погнала в Усть-Кут двух коров и телку. И сейчас-то дорога до Верхнемарково не самая замечательная, а в то время не было ни мостов, ни переправ. И пришлось гнать скотину по берегу Лены, переходя вброд ручьи и речушки. Озябшие, босые, голодные, они брели в Усть-Кут, когда по реке уже шла шуга. Но как ни странно, даже не простудились. Говорят, солдаты не болеют, а тыл стал трудовым фронтом.

Нужно было думать о будущем. Нужно было выживать. Корова для Тупицыных стала настоящей кормилицей. Да и девчонки не сидели сложа руки, все лето трудились на огороде.

Сейчас Ольга Николаевна признается: доведись ей оказаться в подобной ситуации, не уверена, что справилась бы. Но лукавит, она ведь из той, породы, из тупицынской.

Ставшие свидетелями огромного горя, полуголодные, бедно одетые, дети военной поры все-таки помнят редкие праздники. Яркими воспоминаниями остались новогодние елки. В канун Нового года в семье Тупицыных ставили елку – огромную, до потолка, и когда лесная красавица занимала свое место в доме, бабушка наконец разрешала достать заветную коробку. Настоящие сокровища из еще довоенной поры: стеклянные горны и дирижабли, самовары и разноцветные шары. И когда уже были развешены все игрушки, наступала пора САМОГО ГЛАВНОГО УКРАШЕНИЯ. Из черной муки и коровьего масла бабушка делала печенюшки, а девочки заворачивали их в серебристую фольгу из-под чая и – на елку. Вкуснее лакомства, казалось, не было. Неудивительно, что в доме Тупицыных всегда было много гостей.

Жизнь продолжалась. В Усть-Кут пришла весть о Победе, стали возвращаться фронтовики-победители. И только в семье Тупицыных по-прежнему было «бабье царство». Всем заправляла бабушка, она решала, можно ли пойти девочкам в кино или это неподъемно для семейного бюджета.

- Бабушка, дай 10 копеек в кино, - просили ребятишки.
- Какое кино?

- Да сказка сегодня идет «Сестрица Аленушка и братец Иванушка».
- Сегодня Аленушка, - начинает ворчать бабушка, - завтра Иванушка, а денег нет, мать работает одна.

Анна Дмитриевна всю зарплату до копейки отдавала Мавре Захаровне, и дом, и хозяйство держались на бабушке. Не зная ни письма, ни грамоты, она была мудрой и рассудительной женщиной. Очень набожная, бабушка не имела возможности ходить в церковь (она сгорела в 1936 году), и для нее школа была тоже чем-то сродни храму.

Вообще в то время и к школе, и к учителям было особое, трепетное отношение. Анну Дмитриевну Тупицыну ученики не только уважали, но и побаивались. Они могли позволить себе прогулять любой урок – дети есть дети - на математику являлись все.

Учителя были требовательными. А уж с детей преподавателей спрос был особый. Как-то Олина мама, в то время уже инспектор гороно, уехала в командировку по району. Вернувшись из поездки, порадовалась, узнав, что у дочери в журнале по математике сплошные «пятерки». Что-то спросила из теории и спустя секунду взорвалась, поняв, что дочь материал не усвоила. Вот уж поистине это был урок на всю жизнь. До сих пор Ольга Николаевна, ночью разбуди, помнит эти формулы квадрата разности и разности квадратов.

Вообще нужно сказать, что дети военной поры рано взрослели, становились самостоятельными людьми. Ученики в классе сами мыли полы и окна, белили потолки и красили парты. Наступала зима, ребятишки не ждали, пока кто-то построит им ледяные горки, а хватали лопаты и ведра, заливали снег, лепили бортики и ждали, пока мороз сделает свое дело. Никто не ругал за промокшие ноги и озябшие руки, не восклицал: «Ты что, с ума сошел? Простудишься!». Зато уже на следующий день можно было лихо скатиться с ледяной горки. Вот такие зимние забавы.

В то время невозможно представить себе школьную жизнь без пионерии или комсомола.

Ольга Николаевна отлично помнит, как ей в первый раз повязали красный галстук, еще с металлическим зажимом в виде пламени костра. И потом, когда все вступали в комсомол, Оля, младшая в классе, приписала себе год и вместе с одноклассниками стала членом ВЛКСМ. Она, как и все, учила наизусть Устав комсомола и принципы демократического централизма, а затем безумно волновалась в райкоме, отвечая на суровые вопросы строгой комиссии. Новоиспеченная комсомолка влетела в дом окрыленная и счастливая, но бабушка ее радости не разделила, а наоборот, даже заплакала:
     - Ты такая непутевая, Олька, отец тоже был комсомолец да партийный. Он голову сложил. Вот и ты теперь сложишь…

Олю Тупицыну выбрали в комитет комсомола школы, и она с головой ушла в культмассовую работу. Проведение всех праздников отныне стало основной ее обязанностью. Эти школьные вечера остались в памяти на всю жизнь. В день рождения комсомола, 29 октября, мальчики приходили в белых рубашках. Девочки наглаживали белые фартуки, заплетали белые банты. Все было чинно и торжественно. А как играл духовой оркестр - дух захватывало.

А елки на Новый год! Непременно бал-маскарад, и без костюмов просто не пускали. За этим строго следили дежурные на входе и в раздевалке – учащиеся выпускного класса. О дисциплине речь просто не велась. Чтобы кто-то из парней мог позволить себе прийти на праздник хотя бы слегка навеселе, Ольга Николаевна не припомнит.

Нарушителей дисциплины вызывали в комитет комсомола, стыдили и отчитывали. Ольга Николаевна вспоминает, как однажды под раздачу она попала сама. Виной всему оказалась любовь к Мельпомене. Дело в том, что старшеклассникам строжайше запрещалось ходить в Дом культуры на танцы. Если бы еще молодежь всегда была послушной! И вот три барышни Оля Тупицына, Валя Макрыгина и Зоя Высоких нарядились в свои самые красивые платья и смело отправились кружить головы своим поклонникам… Многие учителя первой школы были не намного старше своих учениц, и они тоже охотно ходили в Дом культуры. Дело закончилось тем, что влепили девушкам по выговору и взяли с них слово на «взрослые» танцы не ходить. Среди молодых учителей был и Нектарий Константинович Марков, в то время он преподавал в средней школе №1 историю. И надо же такому случиться, что когда девушки выходили из кабинета, нос к носу столкнулись с ним.

Зоя Алексеевна Высоких озорно спросила:
- Нектарий Константинович, Вы на танцах в субботу будете?

- Да, - отвечает Нектарий Константинович, - не подозревая никакого подвоха.
- Тогда первый танец я танцую с Вами!

Сколько воды утекло с той поры, сколько лет пролетело. Ольга Николаевна много училась и работала на многих предприятиях, и везде ее уважали и ценили коллеги. Она воспитала двух дочерей, ее радуют внуки. Сегодня с высоты прожитых лет, оглядываясь назад, Ольга Николаевна, думая о том, как сложилась ее жизнь, понимает, что ничего в ней не хотела бы изменить. Голодное военное детство, комсомол, работа, связанная с частыми разъездами, – все это стало неотъемлемой частью ее жизни.

- Нас так воспитывали. Не баловали, и мы были сильными и самостоятельными. Когда мне предложили стать членом КПСС, я сказала, что не стану вступать в партию, потому что таких коммунистов, как мой отец, больше просто нет.

Одно огорчает Ольгу Николаевну Тупицыну: не принято было в советские времена помнить о своих предках до седьмого колена. К сожалению, сегодня мы мало чем отличаемся от своих предшественников. У нас тоже короткая память. Мы как-то с легкостью забываем свою историю, «дела давно минувших дней, преданья старины глубокой». Но так хочется, чтобы мы помнили. Помнили и уважали.

Татьяна Малышева,
фото из семейного архива Тупицыных

Идёт загрузка...

Данную страницу никто не комментировал. Вы можете стать первым.

Ваше имя:
Ваша почта:
	Размер 1 2 3 4 5 6 7
Комментарий:
Введите символы: * Обновить