УСТЬ-КУТСКАЯ ЕЖЕНЕДЕЛЬНАЯ ГАЗЕТА Диалог ТВ г.Усть-Кут.
www.dialog.ust-kut.org

Читать статью на сайте ГАЗЕТЫ
    
ПОГОВОРИМ...

Татьяна Ларионова

Кризис среднего возраста, или Тем, кому за…

МАМА собирает в школу. Первое сентября. 1 класс. Традиционный для того времени наряд: форма - юбочка в складочку, фартук, сшитый ночами из бантов с пышными рюшами, на голове - такие же банты обрамляют мое пухлощекое личико, на ногах подарок от старшей сестры – японские кроссовки, серые с фиолетовыми вставками – блеск! Я – само совершенство. Через год я опять само совершенство: все то же самое, только вместо кроссовок, красные полуботы. Ничего, что они осенние, а на улице градусов 15 жары, главное, я – самая-самая… На этом, пожалуй, осознание себя прекрасной почти заканчивается и начинается осознание себя как главного несовершенства, каким-то непостижимым образом застрявшего в этом нелепом мире. Уже в третьем классе идти на линейку не хотелось – мама почему-то решила, что утверждение, что у девочки должны быть длинные волосы, вполне приемлемо к моему образу: волосы берегли, как зеницу ока, не стригли даже челку. На 1 сентября заплели бережно две косички, которые начинались над ушками, а заканчивались… да какая разница, где они заканчивались, если в моих «шикарных» косах видны были преимущественно белые банты. Со своими роскошными «косами» я промучилась еще года два, потом не выдержала и, дождавшись, когда родители уйдут в очередной рейс, рванула в парикмахерскую. Пришла, уселась в кресло и велела мастеру сделать из меня самую что ни на есть раскрасавицу, а точнее постричь меня под самую модную стрижку «Дебют» - это когда волосы ступеньками ниспадают на плечи. Девочка я была доверчивая и послушная, поэтому услышав: «Закрой, зайка, глазки, я тебе челочку подстригу», глазки я послушно закрыла, а когда открыла… Боже! Длина моих волос «до попы» уменьшилась ровно «до ушек». На фоне новой стрижки, совсем не похожей на ту, что я просила, отчетливо проступили не только мои чудные щечки, ставшие, кажется, еще шире, но и нос, который оказался подозрительно длинным, и отчетливо наметившийся второй подбородок (который уже навсегда останется со мной, независимо от того, в какой весовой категории я буду находиться). Я еще не знала, что на всю оставшуюся жизнь мои волосы приобретут способность виться, и с тех пор при легком дожде и по утрам овечка Долли будет выглядеть рядом со мной, как длинношерстная собака колли. В тот момент я еще об этом не подозревала, но предчувствие все-таки было. Как я рыдала! Я топала ногами. Билась в истерике! Я отказалась платить за плохо выполненную работу! Я ушла из парикмахерской, а вместе со мной в мою начинающуюся взрослую жизнь шагнули первые мои комплексы.

Вообще, подростковые комплексы – это самые приятные неприятности всей жизни (простите за тавтологию!). Лет в четырнадцать мне с какого-то перепуга втемяшилось в голову, что, когда я смотрю вверх, то мои глаза становятся ТАКИМИ выразительными! Так и ходила пару месяцев, глядя в небо, пока мои подружки вовсю пялились на парней. Потом я обнаружила, что у всех моих подруг бурные романы, а у меня - глаза в небо и фиг с маслом, да еще и на носу ВЕСНУШКИ. О! Какое горе! Будто до этого у меня их сроду не было, хотя лет с шести все меня спрашивали: зачем я мух на нос пустила. Сразу же было принято решение узнать о веснушках все и, набрав в библиотеке побольше литературы на эту тему, обмазавшись двумя килограммами отбеливающего крема, я выяснила, что веснушки – это пигментация верхнего слоя кожи. Решение было принято незамедлительно – бритвочкой «Нева» я попыталась удалить этот совершенно ненужный мне слой эпидермиса. Хорошо ума хватило попробовать на одной (в смысле, веснушке). Удалила. Правда еще полгода ходила с огромной кровавой коростой на распухшем носу, ну это, видимо, придавало мне еще более прекрасный вид. Больше я таких опытов над собой не проводила. Потом меня настигли еще более тяжелые испытания. Каждое лето я уходила с родителями в рейсы. Вы знаете, что это означает? Шестьдесят метров палубы на протяжении всех 90 дней каникул. Лет в 10 я изучила азбуку Морзе и, пробравшись ночью на корму, то и дело слала световые признания в том, как мне здесь хреново, проходящим мимо судам. Но, видимо, их капитаны начисто позабыли (или вовсе не изучали?) эту загадочную азбуку, потому что никто мне не отвечал, за исключением капитана буксира, ведущего наш караван, который однажды громко матюгнулся в громкоговоритель, отправив меня еще по неизвестному мне тогда адресу. Все, что мне оставалось, это читать и поедать вкуснющие, испеченные мамой калачики. В седьмой класс я вернулась с двумя значительными складками на животе и бюстом третьего размера. Живи я в девятнадцатом веке, от кавалеров отбоя бы не было. Но я жила в двадцатом. Поэтому кавалеров просто не было, теперь я думаю, может, они боялись, что я их уложу одной левой… Или правой? Какая разница. Поняв, что страшнее меня только атомная война, я плюнула в сторону всех моих несостоявшихся кавалеров и принялась учиться и читать книги. На удивление никто и никогда не обозвал меня толстой, не посмеялся надо мной, репутация «своей в доску» на протяжении всех школьных лет играла мне на руку. Потом были институт, новый город, новые друзья, прежние комплексы. Похудела я только когда ждала первую свою дочку – рвало меня 24 часа в сутки. И вместо того чтобы набрать положенные 8-10 кг, я похудела на 15. К тому же кризис 1997 года, я работник бюджетной сферы. Что это означает? Лишь одно: свою зарплату ты получишь уже после рождения ребенка, а декретные… Да забудь ты уже про них. В этом был свой плюс, в смысле, минус с моей талии еще 5 кг. Казалось бы, живи и радуйся. Ни фига. Так плотно засевший в юности комплекс «плюшки» не оставлял ни на секунду. После рождения второй дочери я медленно, но верно начала возвращать свои потерянные килограммы. Мало того, что эти гады вернулись, так они и других с собой привели. А вместе с ними вечная проблема – что надеть? Наш рынок был заполнен и тогда и сейчас исключительно китайским ширпотребом, изредка турецким. Но, видимо, ни китаянки, ни турчанки не обладали и не обладают данными мне Богом пропорциями. Во всех бутиках, во все времена мне предлагали исключительно балахоны – костюмы не подходили в принципе, потому что, если свой зад я вполне могу впихнуть даже в 46 размер, то талия и бюст помещаются исключительно в 48 (ну это как минимум). Разукомплектовывать костюмы продавцы разумно отказываются. Конечно, сказать, что в личной жизни у меня был полный штиль, нельзя. Были и романы, скоротечные и не очень, было замужество и даже развод. Итак, сейчас мне тридцать с хвостиком, причем этот поганый хвостик увеличивается со скоростью света. Я разведена, имею двоих детей, кучу проблем и долгов и, как дополнение, кучу комплексов. Хотя в этом я уже слегка лукавлю. В последние лет …надцать я вполне научилась любить себя такой, какая я есть. Во-первых, я патологически ленивый человек и менять что-то в себе мне лень. Во-вторых, я чрезвычайно загруженный работой человек и менять свой образ жизни, когда спишь иногда по 2-3 часа в сутки, у меня просто нет возможности. А в-третьих, как показала практика, не всякие изменения идут мне на пользу. Когда я развелась со своим мужем, то мне вовсе не казалось, что жизнь моя закончилась, напротив, я пребывала в полной уверенности, что жизнь - вот она, настоящая, без скандалов и пустых ссор, только начинается, только руку протяни. Потом стало казаться, что вокруг непроходящая зима, хотя по календарю минули и зима, и весна, и лето. Было ужасное, мерзостное ощущение жизни, проходящей мимо, пустоты, холода собачьего и человечьего: и единственной возможностью выжить во всем этом и смотреть на все это оказалось впасть в некое оцепенение, анабиоз. Я впала. Попутно мне пришлось решать жилищный вопрос, потому что после десяти лет замужества из совместно нажитого имущества у меня оказалась только шестилетняя дочь. Когда купили квартиру, то оказалось, что ремонта в ней – мама, не горюй! Кое-как поклеили обои, покрасили полы и переехали. У детей оказались хоть старые, но софы, мне же спать было совершенно не на чем. Поэтому в течение трех месяцев я вела весьма активную «половую» жизнь - спала прямо на полу. В довершение ко всему мои чудные дети, видя мое состояние транса, воспользовавшись случаем, уговорили меня на день рождения старшей подарить ей… собаку. Так появился «мужчина» в доме, гросс, большой швейцарский зенненхунд. Поразительно, но эта шерстяная сволочь сразу поняла, кто какого пола, и на территорию нашей квартиры мужчины теперь не допускаются совершенно. Пятидесятикилограммовая тушка шестидесяти восьми сантиметров в холке даже в свои девять месяцев страшно трусит при появлении мужчин, хотя за шматок сала продаст не то что Родину, но и нас, хозяев, в придачу, но все равно лает и пытается оттяпать у незваных гостей жизненно важные органы. Прощаться с органами никто не спешит, поэтому контакты на территории моей квартиры с противоположным полом весьма ограничены. Иногда мне становится страшно от того, какое будущее меня ждет, и я реву в голос. Собака, кошка, дети и даже уцелевшие после переезда рыбки в моем аквариуме испуганно пялятся на мое зареванное лицо, но только первые минут пять. Потом они все скопом теряют ко мне какой бы то ни было интерес, и жизнь продолжается. И мне ничего не остается, как утерев нос, продолжать жить. Вот с таким арсеналом комплексов и неразрешенных проблем я шагнула в пресловутый средний возраст.

Недавно на каком-то инетовском форуме я наткнулась на рассуждения о мужском кризисе среднего возраста. Там так жалели мужчин, учили женщин быть более терпимыми. Но почему-то никто ни словом не обмолвился о переживаниях мятущейся женской души в этот пресловутый средний возраст. Когда на протяжении многих лет ты выстраиваешь свою формулу жизни, свою формулу счастья, и кажется, что вот оно – уже близко, и все вроде бы получается: и муж, и семья, и работа любимые, и вдруг – бац! Удар в кирпичную стену. Как будто еще накануне ты ложишься спать молодой, любимой, красивой, а просыпаешься с осознанием своего несовершенства и выползшими из детства комплексами. Нет, конечно, все вроде бы сбылось и муж любимый, хоть и бывший, и дети, почти послушные, и дом, который когда-нибудь будет полной чашей, только вот все мечты, которые вроде и сбылись, только как-то неровно легли они на эту кальку жизни. Все то, да не то.

Давеча, в свои именины, в очередной раз предавшись осознанию своего несовершенства, рыдала дома, как вдруг позвонила подруга. Послушав мои пошмыгивания в телефонной трубке уточнила:

- Ты чего там, пьяная и рыдаешь?
- Нет, - отвечаю, - трезвая, но рыдаю.
- Сейчас исправим.

Через полчаса за рюмкой чая я пыталась объяснить ей, как трудно и плохо мне живется. Я говорила долго, «с чувством, с толком, с расстановкой». Я подкрепляла свои слова доводами, я приводила примеры. Она слушала. Внимательно. Не перебивая. Потом пристально посмотрела на мое распухшее от слез лицо и подытожила:
- Нет, свое горе, конечно, всегда горше. И своих слез всегда больше. Но ты посмотри на меня, сколько пережила я, пока, не знаю, надолго ли, получила от судьбы свой подарок. Мне тоже было нелегко.

«Сволочь... - подумала я. - Какая же я сволочь!».

Утром, пристроив на глаза примочки, я уже без раздражения думала о том, что сейчас мне нужно пойти и час болтаться на семиметровом поводке, на морозе, пока мой «теленок» будет радостно скакать по сугробам, совершенно не спеша «делать свои дела». А потом я вернусь в СВОЙ дом, и теплые детские ручки обнимут меня и поцелуют в раскрасневшуюся от мороза щеку, прошептав: «Мама, с добрым утром!». А потом я пойду на свою работу, где я нужна, где от меня есть пусть небольшой, но толк, и в обеденный перерыв мне позвонит мой самый главный человек – мужчина всей моей жизни и пригласит пообедать в кафе, где ему не приходится опасаться за свои жизненно важные органы. Я, пожалуй, счастлива. Я вышла из состояния непроходящего анабиоза, и оказалось, что за окном снова зима, только не мерзостная, а белая, хрустящая, с пышными сугробами и яркими звездами на безоблачном небе.

Мама собирает в школу. Первое сентября. 1 класс. Традиционный для того времени наряд: форма – юбочка в складочку, фартук, сшитый ночами из бантов с пышными рюшами, на голове такие же банты обрамляют мое пухлощекое личико, на ногах подарок от старшей сестры – японские кроссовки, серые с фиолетовыми вставками – блеск! Я – само совершенство. Через год я опять само совершенство: все то же самое, только вместо кроссовок, красные полуботы, ничего, что они осенние, а на улице градусов 15 жары, главное, я – самая-самая… На этом, пожалуй, осознание себя прекрасной почти заканчивается и начинается осознание себя, как самое себя со всеми своими достоинствами и недостатками даже в такой непростой момент жизни, как кризис среднего возраста…

   

   

Галина 2011-09-26 23:07:39
Отличная статья... мне очень понравилось...

[Ответить] [Ответить с цитатой]
↑ +2 ↓
Лена 2012-04-09 23:43:28
мне понравилось

[Ответить] [Ответить с цитатой]
↑ +7 ↓
Кому за... 2012-04-19 14:52:43
Тоже очень понравилось, странно только, что отклик пошёл спустя годы. А ещё весь ужас в том, что наверное более половины тех "кому за" полностью подпишутся рядом с автором. Вот такой краткий курс обычной женской жизни.

[Ответить] [Ответить с цитатой]
↑ -3 ↓

Страницы: [1]

Оставить комментарий

Ваше имя:
Ваша почта:

RSS
Комментарий:
Введите символы: *
captcha
Обновить

    

Адрес статьи: http://dialog.ust-kut.org/?2010/10/07102010.htm
При использованиии материалов сайта активная гиперссылка на газету Диалог ТВ обязательна.


Вернитесь назад

Яндекс.Метрика